1882 году в имении Гайд-парк на реке Гудзон родился мальчик. Его отец Джеймс Рузвельт, землевладелец и бизнесмен, мог обеспечить сыну то, что зовется безоблачным детством: спорт, литературу, искусство, поездки в Европу, летом - отдых на очаровательном канадском островке Кампобелло, зимой - «цивилизованные» развлечения: театр, оперу.
Сама фамилия Рузвельт много говорит американцу: потомки голландских переселенцев считаются в США аристократами - если можно говорить об аристократии в республике.
К моменту рождения Франклина (именно так, многозначительно, в честь знаменитого политика и ученого назвали сына Джеймс и Сара) эта семья жила на Американском континенте полтораста лет - солидный срок для молодой страны. Более того: когда первый Рузвельт ступил на западный берег Атлантики в середине XVIII века, государства под названием «Соединенные Штаты Америки» еще не существовало.
Две ветви этой семьи дали Америке двух президентов: Теодора (1901-1909) и нашего героя, четырежды избиравшегося на этот пост. Кстати, впоследствии те и другие Рузвельты породнились вторично благодаря женитьбе ФДР (так, сокращенно от «Франклин Делано Рузвельт», будет звать его вся страна) на племяннице Теодора Рузвельта - Анне Элеоноре, выдающейся женщине, немало способствовавшей росту авторитета своего мужа, да и после его смерти не оставившей политической арены.
Однако мы чересчур забежали вперед. Пока что маленький Франклин наслаждается жизнью, греется в лучах родительской заботы и получает домашнее образование (только в 14 лет он поступит в одну из привилегированных школ).
Когда мальчику исполнилось восемь лет, ему подарили первый альбом с марками. Такие подарки делались и делаются миллионам детей на всем земном шаре. Для большинства из них первый альбом так и остается единственным, для кого-то этот подарок становится началом одного из увлечений, для единиц - страстью, сопровождающей их всю дальнейшую жизнь. Именно так и случилось с нашим героем.
Марки открыли перед мальчиком мир: чем больше он с ними знакомился, тем больше и больше хотел узнать о других странах. Его многочисленные родственники немало ездили по свету по коммерческим делам, и он просил отовсюду присылать ему письма с марками. Так рождалась одна из крупнейших мировых коллекций. Став политиком, Рузвельт будет поражать собеседников знанием географии, первым учебником которой был альбом с марками.
Но филателия сыграла гораздо более значительную роль для ФДР. Уже став президентом, он скажет: «Я жизнью обязан своим хобби, особенно - маркам».
Полиомиелит, приковавший в 1921 году перспективного политика к инвалидной коляске, легко мог прервать блистательно начинавшуюся карьеру: к этому времени он успел побывать и сенатором штата Нью-Йорк, и помощником министра, и даже кандидатом в вице-президенты на выборах 1920 года, правда, неудачных для Демократической партии. Болезнь, казалось, положила конец честолюбивым мечтам.
Но с Рузвельтом были его марки. В самые тяжелые минуты они раскрывали дверь в мир, как бы говоря: «Если мы, простые кусочки бумаги, можем через тысячи миль доносить тепло человеческих рук и сердец, неужели ты, умудренный жизнью человек, знающий, как облегчить людям жизнь, не одолеешь каких-то ярдов, необходимых для активной деятельности? Если мы, безмолвные листики, можем быть понятными людям, говорящим на разных языках, неужели ты, талантливый и целеустремленный, не найдешь общего языка со своим народом?»
Да, он не преувеличивал, говоря, чем обязан маркам. Впрочем, когда государственный деятель подобного масштаба говорит: «Жизнь», - он вряд ли имеет в виду лишь физическое существование и бодрость духа. Жизнь и политика для него - одно. Зададимся же вопросом: давало ли увлечение марками всего лишь минуты отдыха от многотрудной деятельности или наложило более серьезный отпечаток на характер, образ мысли, мировосприятие президента-филателиста? Думается, что в жизни таких цельных личностей, как ФДР, нет ничего случайного.
Начнем с забавных, полукаламбурных совпадений. Например: филателия как одно из самых демократичных хобби - и филателист как лидер Демократической партии. Или: Рузвельт был чемпионом среди американских президентов не только по сроку правления, но и по количеству вето, наложенных на законы (он воспользовался этим правом 635 раз - в среднем один раз в неделю), - не чувствовал ли он в этой процедуре что-то общее с процедурой гашения марки? Наконец: участие в создании ООН - организации, весьма похожей на альбом с марками разных государств.
А теперь поговорим серьезно.
ФДР возглавил Соединенные Штаты в один из самых тяжелых моментов их истории (если не считать Гражданской войны, то, наверно, самый тяжелый). Чтобы представить это время, вспомним чаплинские «Новые времена»: миллионы безработных, сотни тысяч голодающих, готовых попасть в тюрьму ради корки хлеба, и рядом - кучка сытых богачей. Еще страшнее была жизнь фермеров: они были лишены не только заработков, но и - в отличие от горожан - даже надежды на заработок. Немало депрессий пережил мир, но Великой была названа только одна. Страна могла легко скатиться к фашизму или революции. И казалось, что провести ее по узенькой тропке между этими двумя безднами невозможно. ФДР смог!
На выборах 1932 года Рузвельт вступил в борьбу с действующим президентом - республиканцем Гувером. Тот упорно отстаивал «апробированные» принципы: индивидуализм, частная инициатива, минимальное вмешательство государства в экономику. Его противник понимал: без вмешательства государства страну ждет крах. Разве это не напоминает споры, разгоравшиеся, когда вводились первые марки? И в том, и в другом случае это - столкновение двух непримиримых подходов к государственному строительству, а верней - рождение принципиально нового подхода.
Пожалуй, то единственное, в чем могли согласиться противники, сформулировал Гувер: «Эта предвыборная борьба больше, чем борьба между двумя мужчинами. Это больше, чем борьба между двумя партиями. Это борьба между двумя точками зрения на цель и задачи правительства». И эта борьба завершилась победой Рузвельта. Победой, которая была лишь первым шагом на пути реализации его идей.
В чем же состоял «Новый курс» нового президента? Да именно в сочетании тех двух тенденций, на стыке которых и родилась марка: жесткого государственного контроля и широкой популярности, общедоступности отстаиваемых идей.
Так же, как марка, стоящая копейки (центы, пенни, сантимы и т.д.), решает важнейшую общественную задачу, так и первые проекты Рузвельта, обеспечивая минимальным заработком отдельного человека, позволили вывести всю страну из кризиса. Да и сам характер работ, организованных правительством, был сродни тому, чем занимается почта, - установлению связи между частями мира: прокладка новых дорог (664 тысячи миль), строительство аэропортов (285), мостов (77 тысяч).
Но филателия при всей своей демократичности еще и элитарна: наряду с миллионами простых коллекционеров в ней есть обладатели раритетов. Так и экономика не основывается лишь на рядовых тружениках. И Рузвельт в равной степени обращался как к ним, так и к капитанам бизнеса. Достаточно назвать его поистине революционное решение - введение четырехдневных «банковских каникул» в самом начале своего правления. Эти несколько дней, когда банки были закрыты, позволили спасти всю финансовую систему страны от крушения. А позже он решительно заморозил все выплаты по государственным бумагам и тем самым вторично спас экономику США.
Еще одна особенность марки: она доносит до людей идеи, имена, произведения искусства, ненавязчиво и доступно делая то, что подчас не под силу многотомным изданиям. Не этот ли принцип использовал ФДР, принимая решение, без которого, возможно, остальные его усилия не принесли бы пользы, - объяснять народу свои позиции, находясь с ним в постоянном непосредственном общении. Его радиобеседы «у камина» отличала искренность и прямота. Слушатель чувствовал, что цель президента - не создание образа доброго дядюшки или всезнающего мудреца, а желание сделать его, радиослушателя, своим единомышленником и соратником, понимающим не только свои личные интересы, но и проблемы страны в целом. Кроме этих бесед дважды в неделю в Белый Дом приглашались журналисты, задававшие любые вопросы.
Через газеты и эфир президент доносил до людей смысл своей деятельности и добивался понимания даже в таких непопулярных вопросах, как, скажем, участие в европейской войне. Рузвельт одним из первых в США понял всю опасность, которую представляет собой фашизм, и, хотя в официальной политике не мог преодолеть сопротивления желающих замкнуться на Американском континенте, не скрывал своих взглядов в общении с прессой и радиослушателями. Когда же нападение японцев на Перл-Харбор сделало невозможным уклонение от боевых действий, простые американцы были психологически готовы к необходимости включиться в борьбу против Германии, Италии, Японии и их союзников.
12 апреля 1945 года, когда война подходила к концу, ФДР в прекрасном расположении духа просматривал свои марки. Он рассортировал японские марки, специально выпущенные для оккупированных Филиппин, напомнил по телефону министру почты о его обещании прислать образцы новых марок США. Потом пришла художница, писавшая портрет президента. Даже ее профессиональный взгляд не заметил признаков нездоровья. «Ужасно болит голова», - сказал Рузвельт, отрываясь от чтения. Это были его последние слова.
Великого человека не стало. Среди тех, с кем он встречался в последние часы перед смертью, были его верные друзья в течение всей жизни - марки.
В небольшой статье невозможно даже легкими штрихами очертить всю грандиозность такой фигуры, как Франклин Делано Рузвельт. Мы и не ставили такой цели. Но имели возможность лишний раз убедиться, что филателия - гораздо больше, чем детская забава или увлечение чудаков-взрослых. В каком-то смысле она способна изменить мир.
Главная 
